Рассказ

[Minganus]

Не мое.

Авторка - http://earweniel.livejournal.com

***
Город был таким же, как и 1000 лет назад: все те же кривые улочки, где на пыльных камнях, согретых вечным дыханием пустыни, играют дети бедняков; те же тесно жмущиеся друг к другу дома – коньки их крыш расположены так близко, что по ним можно запросто пройти с одного конца города в другой, ни разу не коснувшись земли; и даже старая церковь осталась прежней.
От радости у Марьяна закружилась голова, когда далеко внизу он заметил ее янтарные купола, охваченные мягким сиянием в лучах заходящего солнца. За эти десять столетий городские власти так и не нашли достаточно средств, чтобы покрыть их настоящим золотом, да и само здание давно уже требовало ремонта: стрельчатые своды частично обвалились, витражи потускнели, а у статуи св. Георгия, что стояла в глубокой нише над входом, не доставало одной руки и половинки копья. Но с высоты птичьего полета Марьян всего этого не замечал: в жарком мареве летнего вечера перед ним высился тот самый волшебный дворец, так часто являвшийся ему во сне. Только теперь он был настоящим, и от этой мысли даже в холодном поднебесье ему вдруг стало невероятно тепло и уютно. «Я снова дома!» - крикнул он притихшему городу, и полумесяц центральной площади улыбнулся ему в ответ.
Маленькое голубое перышко вырвалось из-под крыла и плавно закружилось в воздушном потоке, опускаясь все ниже и ниже.

***

Лиля подышала на грязное стекло, затем принялась ожесточенно елозить по нему рукавом платья, который свисал чуть ли не до колена, и через минуту она уже внимательно прильнула к прозрачному кружочку. Внизу, в тесном переулке, свора мальчишек устроила шумную потасовку – они кричали, пихались и тыкали палками в какое-то крошечное существо, испуганно жавшееся к земле. Один из них бросил камень, и существо издало жалобный писк. Последовал взрыв хохота.
- Эй, оставьте его, он же ничего вам не сделал! – она попробовала закричать, но ее тоненький голосок не мог пробиться сквозь плотные ставни. Вне себя от злости и досады, она соскочила с табуретки и бросилась вон из комнаты.
- Лилиан, ужин через десять минут! – возмущенный дедушкин голос она услышала, уже сбегая по лестнице первого этажа.
Снаружи девочку обдало знакомым запахом кислой похлебки и сырого белья, что хозяйки развешивали между домами для просушки. Даже вечером раскаленные булыжники больно обжигали босые пятки, но все внимание Лили было приковано к несчастному котенку.
- Глядите, белая чума идет! – звонко выкрикнул высокий темноволосый мальчик, и вся компания, как по команде, обернулась. Это обидное прозвище не зря привязалось к девочке с самого детства: у нее действительно были абсолютно белые волосы и брови, тонкая, почти прозрачная кожа и такие же бесцветные зрачки. Она родилась альбиносом.
- Авель, ты чего… Аа-а, тощая крыса! Труп ходячий! – гоготнул его приятель, облизываясь в предвкушении новой забавы.
Лиля ничего не ответила. Она лишь стиснула зубы, и, натянув на худенькое плечико вечно сползавшее платье, молча подбежала к зверьку и подхватила его на руки. Но пути к отступлению не было - хулиганы окружили ее плотным кольцом. Мальчишка, который первым ее заметил, сделал шаг вперед.
- Что, Лиля–упала-в-белила, жалко стало эту дохлятину? Может, ты в него влюбилась? (всеобщее веселье) Эй, Йохан, а не поженить ли нам этих голубков? – обратился он к мрачного вида пареньку с длинными немытыми волосами, чей отец был местным священником. – Что скажешь?
- Можно. – Прогундосил Йохан, и его бледные щеки порозовели от гордости: он вызубрил Ветхий Завет наизусть и не упускал случая похвастаться этим перед сверстниками, которые не умели даже читать. Он вытянул из-за пазухи замусоленную Библию. - Только она все время должна стоять на коленях и крест держать…
- Слыхала, что он сказал? – Авель схватил ее за запястье и дернул так, что ноги у нее подкосились, и она стукнулась коленками о мостовую. – Если выронишь, убью! – грубо добавил он, вытаскивая из канавы две доски, сбитые ржавым гвоздем, и впихивая в ее худенькую ладошку.
- Начинай! – крикнул он Йохану. В толпе мальчишек поднялся испуганный ропот. - А вы заткнитесь там!
Те из ребят, что были постарше, прекрасно понимали всю серьезность спектакля, разыгрываемого их приятелем, но Авель явно пользовался здесь бóльшим авторитетом, и они покорно замолчали.
Шмыгая носом, Йохан положил руку на священную книгу и принялся монотонно бубнить…
Лиля в отчаянии подняла к небесам хрупкие глаза, полные слез. Сколько бы она не смотрела на небо, оно было серым – иногда чуть светлее, иногда темное, рассекаемые яркими всполохами молний, - но всегда бесцветное. Девочка просто не различала других тонов. Однако сейчас в головокружительной вышине она увидела крошечное пятнышко, которое, тем не менее, ясно выделялось на фоне грязноватой массы облаков, потому что было… голубым! Лиля сразу это поняла. Сама не зная, как, - ведь с того момента, как она открыла глаза и взглянула на этот мир, он виделся ей только в черно-белых красках, - она точно определила этот цвет и теперь завороженно следила, как пятнышко медленно приближается к земле. Оно становилось все больше, принимая четкие очертания, и вот наконец на подол ее дырявого платьица опустилось самое прекрасное перо, которое ей когда-либо приходилось созерцать - цветное. Девочка зажмурилась, затем снова открыла глаза: странный подарок небес все так же лежал у нее на коленях. И она мысленно взмолилась к нему о помощи.

***

… Пестрые квадратики домов, вначале казавшиеся сплошным причудливым узором, понемногу приближались, и вот уже Марьян мог различить их плоские крыши, выложенные замшелой черепицей, маленькие дворики и даже снующих там людей. Он чуть было не поддался искушению спуститься к ним и просто сказать «добрый вечер» – он ведь так давно не слышал человеческого голоса, не ступал по твердой земле! Но у него было всего два часа, и за это время ему предстояло осуществить мечту, с которой он не расставался в течение всех этих лет: вернуться туда, где прошло его короткое детство. Родительского дома давно уже не существовало, он знал это, но оставалось еще одно место, воспоминания о котором не угасли – наоборот, с каждым годом они становились все отчетливей, ведь он до бесконечности прокручивал его в голове в мельчайших подробностях. Именно из-за его упорного отказа забыть Марьян и был отпущен на землю, но лишь два часа было ему дано на исполнение своего желания: увидеть старенькую церквушку, куда отец водил его каждое воскресенье на вечернюю молитву. Церковь была построена для бедняков, из простого серого пещанника, а иконы для нее рисовал местный умелец. Но девятилетнему мальчишке она казалась самой прекрасной на земле: звон колоколов в вечерней тишине, мелодичное пение хора, благоухающие цветы у каменного алтаря - все это так глубоко запало ему в душу, что в конце концов слилось с ней в единое целое, чтобы больше никогда ее не покидать.
И вот теперь эта церковь от него так близко! Через каких-нибудь десять минут он сможет толкнуть створчатые двери и войти в ее прохладный сумрак. Так было обещано.
Но иногда даже вершащие судьбами могут ошибаться.
Внезапно Марьян вздрогнул, ощутив знакомую боль в том месте, где когда-то было его сердце, - страдание человеческого существа. Обычно он без раздумий устремился бы туда, но сейчас… Оставалось всего пол часа. И потом – еще долгая вечность бесплотных воспоминаний. Но этот крик о помощи, в нем было столько искренней надежды… Как мог он ее не оправдать? Мальчик засомневался еще на какую-то долю секунды, любуясь высокими шпилями, блистающими в закатных лучах, затем решительно отогнал от себя все мысли о церкви и повернул в противоположную сторону.

Через некоторое время он уже парил над темным проулком, где толпа оборванных сорванцов молча обступила двоих: худощавого паренька, читавшего венчальную молитву, и маленькую девочку, которая стояла на коленях и молча глотала слезы – самую удивительную и красивую девочку, которую ему только приходилось видеть. Он тихо опустился возле нее.
- Почему ты плачешь? – Спросил он. – Они, - он указал на мальчишек, которые почему-то совсем его не замечали, - тебя обидели?
Лиля кивнула. – Они хотят, чтобы я вышла замуж за котенка, - тихо всхлипнула она, - но ведь так нельзя, это глупо!
- Конечно глупо. – Согласился Марьян. – А ты… - он смущенно замялся, но потом очень серьезно и нежно взглянул на девочку - …ты хочешь выйти замуж за меня?
Лилия заглянула в удивительные ярко-голубые глаза мальчика; она немного подумала, затем так же серьезно ответила:
- Хочу.
Тогда он опустился рядом с ней на землю и взял ее маленькую ручонку в свою ладонь.
Фарсовая церемония продолжалась, прерываемая время от времени острыми шуточками и смешками. Однако Йохан исправно знал свое дело, и вскоре они подошли к тому моменту, когда жених и невеста дают друг другу клятву верности и вечной любви.
- Эй, белявка, а как зовут твоего котенка? – насмешливо осведомился «священник».
- Марьян, - просто сказала девочка, и погладила прильнувший к ней теплый комочек.

Утром следующего дня молочник, который раньше всех отпирал свою лавку, нашел лежащим прямо посреди улицы безжизненное тело девчушки лет семи; в руках она крепко сжимала маленького котенка, который тоже был мертв. Он тотчас ее узнал: абсолютно белый ребенок, такой рождается один на тысячу… Мужчина бережно поднял ее на руки: на щеках Лили блестели слезы, но холодные губы застыли в счастливой улыбке.